Приполярный Урал. Март 1978г

(ст.Косью - р.Косью - р.Ягуней - р.Вынгыр - р.Войвож - р.Седью - Аранецкий пер. - Приуральск)

                                                              Дневник похода Тамары Северовой


«Лыжные походы лучше проводить в марте или первой половине апреля, 
когда светлое время суток занимает от 11 до 15 часов, больше солнечных дней, 
плотнее снег, оттепели сравнительно редки и, как правило, бывают только днем, 
а к ночи опять подмораживает»
А.О. Кеммерих «Приполярный Урал»


Кто есть кто

1.	Сергей Берлин – руководитель,  он же печник
2.	Боб Левин – завхоз, он же дровосек
3.	Тамара Северова – медик, она же лучший друг завхоза, она же работник шатра
4.	Саша Прокин – отв. за снаряжение, он же «затычка»
5.	Шура Кудашкин – ремонтник, он же работник шатра
     Посланцы дружественной Уфы:
6.	Марат Ямилев – работник шатра
7.	Равиль Ахмеев – дровопил
8.	Юра Портянко  – дровопил

4,5 марта

«Москва-Воркута» - душный поезд, полный мигрирующих людей и приблатненных песен, причем, 
последние транслируются по радио. Всю ночь умираем от жары, весь день копошимся под управлением 
мудрого завхоза. В результате собрали посылочку в Москву килограммов на десять. Обедать в ресторан не пошли – 
надо срочно съедать лишний продукт. Вечером вспомнили: «Сегодня же воскресенье! А мы-то…». А у нас – воскресник.
23.00 – Ухта. Среди черной ночи сияет где-то вверху красный силуэт Ленина. Потрясающая штука.

6 марта

4.40 – ст. Косью. Рассвет в шесть (моск.), т.е. в восемь (мест.) Далее время местное. 
До открытия почты часть участников отсыпалась впрок под фикусами в оккупированном помещении станции, 
остальные разведывали обстановку на р. Косью. Свежей лыжни на реке не обнаружено, но снега меньше, чем в лесу, 
поэтому до избы трактористов решили идти по реке. Выявили две потертости, не выявили плохие крепления тех, 
кто спал под фикусами.
Вышли в 12.20 Из-за креплений здорово растянулись, собрались вместе только к первому перекусу. 
Кстати, о перекусах. У нас их два (по инициативе завхоза), и оба с чаем: из фляги и из термоса. 
Это, своего рода, - эксперимент.
Погода отличная, хотя солнце не балует. Совсем не холодно (рюкзак около 40 кг – у ребят). 
Легкий ветерок в лицо – для свежести. По берегам – березово-еловый лес с несметным количеством сушин.
В 18.20 встали на ночлег. Осваиваем постоянные специальности дровопилов, палаточников и т.д. 
«Затычка» - выполняет обязанности того, кто дежурит. Дежурного определяем путем бросания на пальцах из числа тех, 
кто еще не дежурил (конечно, если нет желающих).
Система костра на сетке всем нравится: экономия времени и сил, обилие света и тепла, отсутствие дыма 
(по сравнению с костром в яме) стоят того, чтобы нести лишних 1,5 кг.
На постановку лагеря и приготовление ужина ушло 3 часа.
Вечером Прокин организовал босоногое братство, в которое вступили любители сильных эмоций. 
В этот вечер перед сном они совершили свою первую прогулку перед палаткой в полураздетом виде и, 
судя по издаваемым звукам, они добились желаемого результата.

7 марта

Подъем в 7.30. Вышли в 10.00.
Все небо в серых тучах. Дует несильно, но «в морду». Тепло.
Скольжение хорошее, идем довольно резво. Тропление неглубокое, по-видимому давно не было больших снегопадов, 
зато сегодня снег идет почти непрерывно.
Несмотря на напряженную ходьбу, дойти до избы Мезенцева на слиянии Косью и Вангыра не успели. 
Остановились на левом берегу, не без труда забравшись туда по крутому снежному склону. 
От нашей стоянки хорошо видно скалу «Красный Камень» около 1,5 км впереди.
Все москвичи вышли на босую прогулку. Проваливаются кто по колено, кто по пояс, но все страшно довольны. 
Забравшись в палатку, протягиваем ноги к горячей печке. Пять минут блаженства и в спальник. 
Засыпаем все мгновенно, включая дежурящего у печки Сашу. Печка, естественно погасла, 
а дежурный проснулся в половине четвертого с застуженной шеей. Больше жертв не было.

8 марта

Международный женский день. И событие, не столь широко известное, но также знаменательное – 
день рождения нашего руководителя. 
День мартовского солнца. День щедрого завхоза и съестных излишеств. Все началось с кофе (но по старой цене).
Выходим в 10.20. Погода прекрасная: температура – 23, ясное небо, яркое солнце.
Скольжение хуже, чем вчера, тропление глубже. Но вот Юра нащупал под снегом старую лыжню, 
и теперь мы проваливаемся гораздо меньше.
За две ходки (по 45-50 мин) дошли до устья Вангыра. Осмотрели комплекс построек, именуемый избой Мезенцева. 
Заслуживает внимания уникальная коллекция бутылок из-под водки, насчитывающая более сотни экземпляров.
Через несколько километров после устья Вангыра первый раз хорошо открылись горы. Очень красивые и пока очень далекие. 
В честь праздника устроили показательные стрельбы. Стрельбы показали, что качество оружия не соответствует лозунгу сегодняшнего дня.
На втором перекусе завхоз угощает нас горячим кофе со спиртом, первый  и, к сожалению, последний раз.
Встали на ночлег вскоре за второй избой Мезенцева на левом берегу. По случаю праздника дежурит сам завхоз. 
С праздничным ужином справились только в завтрак.
После ритуального танца «по морозу босиком» - поголовный медосмотр и процедуры по назначению врача. 
Угомонились только в 23.00.

9 марта

За счет того, что Томка отдежурила подаренный ей по случаю 8 марта час сна (ее не поставили в известность), 
мы встали не в 6.00, а 6.50. Вышли в 9.40.
Небо в низких тучах, только на юго-востоке видны еще далекие, освещенные солнцем горы. 
По берегам реки много интересных скал. Потеплело (с -19 утром до -4) , и идти стало труднее. 
Но в 14.00 нас ждал приятный сюрприз: оказывается мы уже дошли до избы трактористов. 
Изба громадная, с нарами в два яруса, с двойными рамами в окнах.
После небольшой разведки было решено переночевать в избе. 
Остаток дня ушел на глубокую разведку с троплением завтрашней лыжни на юг по старой Вангырской дороге (Боб, Юра, Марат) 
и на заготовку дров, которые носили с другого берега (с дровами около избы плохо).
До 23.00 ели, пили, лечились и чинились.

10 марта

Подъем в 6.40. Выход в 9.20. Тепло: -6. Лицом ощущаются невидимые осадки. Сегодня – пятница. 
Кстати, о выходных: на завтра запланирован субботник, на послезавтра – воскресник, 
а потом снова будут трудовые будни. Идти довольно тоскливо: сегодня лыжи не скользят. 
Идем в сторону Ягунейских ворот по старой Вангырской дороге (которая в описаниях почему-то называется просекой; 
мы привыкли, что просека – прямая).
Распорядок дня - обычный: 3 ходки по 50 минут (с перерывами по 10 минут), 1-й перекус,
3 ходки по 50 минут, 2-й перекус, последняя не нормируемая ходка (иногда – две).  
Все большее количество участников склоняется к мнению, что два перекуса не роскошь, а средство. 
Только начальник еще пытается утверждать, что частое питание излишне концентрирует внимание на пище. 
Однако, от порции своей он не отказывается.
В середине дня устроили маленький базар: пора ли  уходить с дороги. Начальник говорит – пора, все – нет. 
Серега – демократ, пять минут подчиняется мнению большинства, потом решительно сворачивает влево и, 
судя по тому, что идти становится значительно ровнее, оказывается прав. 
Вскоре окончательно покидаем пересекаемые дорогой овражки и выходим на болота, прерываемые небольшими полосами леса.
Итак, мы расстались с линейными ориентирами и идем по азимуту в сторону Ягунейских ворот, которых пока не видно из-за погоды.
Последняя утомительная часовая ходка, и мы останавливаемся в красивом довольно редком лесу, в котором, тем не менее, полно сушин. 
Впервые за поход миспытываем некоторые трудности при разжигании костра на сетке на ветру. Но когда хочется есть, 
любые средства идут в ход. В данном случае в ход пошел бензин.

11 марта

Подъем в 7.00. Выход в 11.00.
Сегодня по плану надо пройти Ягунейские ворота. Погода примерно вчерашняя: такое же неважное скольжение, 
южный ветер, снег, но облака не такие плотные, можно угадать, где находится солнце, 
а слева по ходу иногда видны склоны уже близкого Курсомбайского хребта.
Видны и Ягунейские ворота. Стараемся идти правее, чтобы не слишком забираться вверх до выхода на р. Ягуней. 
Все же в долину ручья пришлось съезжать по довольно высокому склону, поросшему густым еловым лесом. 
Выходим на ручей и идем вверх по нему сначала по левому, а затем по правому (по ходу), более пологому и удобному берегу.
Наконец-то мы в горах! Ущелье Ягунея широкое и длинное. По нему бегают зайцы и белые куропатки. 
Впереди на востоке открывается впечатляющий вид на северную часть массива г. Колокольни. Слабо освещенные вечерним солнцем, 
в лохмотьях облаков и в дымке эти горы выглядят достаточно грозно, но тем не менее, обладают такой притягательной силой, 
что несмотря на попытки начальника встать пораньше в лесу, не выходя из ущелья, мы проходим его полностью до того места, 
где Ягуней меняет южное направление на западное. Место открытое, низкая лиственница и совсем редкая ель совершенно не защищают от ветра, 
поэтому на ночевку встаем в большой яме со снежными карнизами. По-видимому, летом здесь небольшое озерко.  Дров поблизости  мало, 
поэтому пришлось ходить за ними немного назад по своей лыжне.
Вечером началась настоящая пурга. Особенно ветер свирепствовал в ущелье. Это прочувствовали те, кто ходил за дровами. 
А в нашей яме было относительно тихо. Ужин был быстрым и вкусным (ни то, ни другое не удивительно на шестой день, 
когда пройдено сто километров). После ужина ребята захрапели, не сходя с места. Как точто подметил Боб: «Субботник удался на славу!»
Ночевка была удивительно мокрой, так как было тепло, и валил снег, а ветер, от которого мы спрятались, его не стряхивал.

12 марта

Рано утром погода была по-прежнему ветреная, снежная, а в палатке дождливая. Поэтому появилась надежда, 
что обещанный начальством воскресник может превратиться в воскресенье: до десяти не вылезаем из спальников. 
Но вот, выглянувший из палатки начальник разглядел солнце и горы и скомандовал приступить к сборам. 
Вышли в 12.15. Действительно – солнце, и горы действительно видно. Но все в какой-то дымке, 
а верховья Ягунея совершенно не просматриваются. Идем довольно быстро: снег неглубокий, кое-где – наст. 
А горы приближаются удивительно медленно: мы привыкли к Кольскому, а здесь – другие масштабы.
Чем выше мы поднимаемся по Ягунею, тем меньше видно вокруг – все скрылось в облаках.
В пять часов мы где-то в районе перевала (как выяснилось позже, немного не доходя). 
Вместо перевала поднялись в цирк под г. 1721. Искать перевал было поздно, холодная ночевка в мокрых спальниках энтузиазма не вызывала, 
поэтому было решено вернуться.
Через час началась пурга. Ветер в лицо, ничего не видно, идем по компасу. Последний допинг: 
Саше и Равилю удалось, наконец, открыть замерзший термос. Идем плотной группой, каждые 10-15 минут отдыхаем, 
не снимая рюкзаков, повернувшись спиной к ветру.
Долгожданная встреча с первыми деревьями в 10 часов вечера приятно порадовала наши подмерзшие души. 
Ветер стих, появились звезды. В 22.40 мы у знакомой ямы. Перетряхиваем лапник, ставим палатку, печку. 
Чай на примусе. Вкусная еда сухим пайком. Кое-кто уже спит.
Итак, воскресный радиальный выход с полной выкладкой под перевал Двойной окончен благополучно.

13 марта

Сегодня понедельник, первая дневка. Для поднятия духа утро ознаменовалось крепким старорежимным кофе с лимоном. 
Заготовка дров, выполнение лечебных процедур, починка бахил, приготовление и поглощение пищи заняли все светлое время дня. 
Юра благодарил завхоза за гречневую кашу на молоке с сахаром, от которой отказались его сотоварищи по миске-тазику.
Погода неважная, к вечеру задуло, повалил снег. Наибольшей популярностью стала пользоваться песня, 
исполняемая дуэтом Прокин-Северова: «Что за погода…»

14 марта

Всю ночь – пурга. Даже утреннее дежурство требовало напряжения моральных и физических сил. 
Около 9.00 ветер стих, повалил мокрый снег хлопьями. О выходе нет и речи. Позавтракав, спали до 12.00. 
Благодаря вчерашним трудам, дровами мы обеспечены на несколько дней.
После обеда погода переменилась: температура -20, появились горы. Вскоре исчезли последние облака. 
Первым не выдержал начальник и, не найдя спутников, нацепил лыжи и сбежал в горы, оставив остальных за пением песен. 
Однако, вскоре за ним последовали все, кроме двух участников с пошатнувшимся здоровьем. 
Влезли на ближайшую гору (на плато под  г. 1695). Всё - как  на ладони: видны верховья Ягунея, цирк, 
в котором мы побывали два дня назад; верховья левого притока Ягунея, закрытые с юга отвесными скалами. 
На севере видны долина р. Дурной, хребты Зап. Саледы и Магды-Из, являющиеся как бы продолжением хребтов 
соответственно массива Колокольни и Курсомбайского. Удивительное ощущение испытываешь, сознавая, 
что на всем обозримом нами громадном пространстве, возможно, нет никого, кроме нас. 
Прогулка закончилась головокружительным спуском до самого лагеря.

15 марта

Подъем в 7.00. Выход в 9.40.
Вчерашняя хорошая погода до утра не продержалась. Лохматые серые тучи закрывают горы, 
Знакомый южный ветер. Метет.
Полчаса идем в сторону перевалов в верховьях Ягунея. 
Затем начальник говорит, что ходить в пургу навстречу ветру мы уже умеем (и даже в темноте), 
а до перевала еще 12 км. Поэтому мы поворачиваем назад, выходим из гор через те же Ягунейские ворота, 
в которые вошли, и берем курс на юго-запад к г. Сундук, срезая часть маршрута.
За последние дни снега в лесу добавилось, поэтому, несмотря на все усилия, дойти в этот день до Хароты не успели.
Монолог завхоза: «Перед едой – все подхалимы: говорят, что хорошая раскладка; 
после еды – все нахалы: говорят, что мало пищи!»

16 марта

Подъем в 8.30. На завтрак Шурик порадовал нас сладкой кашей на воде с тушенкой и соленым чаем. 
Чай этот эффективно утолял жажду: мало кто был способен выпить больше трех глотков.
Выход в 10.45. Знакомая погода: -4, южный ветер, ненадежное солнце. Слева хорошо виден Курсомбайский хребет. 
На вершинах флаги-поземки. Там здорово дует. Видно ущелье Хароты, круто поворачивающее вглубь гор. 
В конце первой ходки перешли Хароту, в начале третьей ходки вышли на Вангыр. Снега на реке оказалось почти по колено, 
кроме того, он был тяжелым, мокрым и не скользким. К тому же вскоре появились обширные наледи под снегом. 
На этот раз отскабливанием намокших лыж занимались все (на Косью некоторым удалось избежать этой участи). 
Встретили маленькую новую избушку на правом берегу. Заглянув внутрь, обнаружили нары, печку и обветшалую шкуру, 
которую естественно сочли за медвежью.
Пройдя небольшое сужение долины с высокими крутыми склонами, мы подошли к широкому безлесному участку. 
В это время повалил такой густой снег, что видимость уменьшилась до 100 метров. Решили перекусить, 
а заодно продумать вопрос о своевременности остановки на ночлег. Пока мы жевали халву, 
спрятавшись от ветра за большую елку, снегопад также внезапно прекратился. Вылив из термоса остатки соленого чая, 
мы двинулись дальше по большому болоту на левом берегу Вангыра. Неожиданно кое-где появились кусочки синего неба, 
и показались горы в самых разнообразных освещениях. Это зрелище значительно повысило наш тонус, 
и мы почти побежали к громадному конусу горы Сундук, выступающему из облака впереди. Идти легко: снег неглубокий, 
а небольшие участки фирна очистили наши лыжи от снега и льда. Как поется в нашей любимой песне: «Всё от погоды…». 
И в частности, настроение.
В седьмом часу вечера остановились в лесу под перевалом Северный Сундук.

17 марта

Эта ночевка пополнила славную историю наших ночных происшествий. Где-то среди ночи наша добрая печурка отбросила трубу 
и стала гореть прямо в палатку. Из-за отсутствия хорошей тяги она при этом сильно дымила. 
Лишь самоотверженными действиями медика и ремонтника труба была присовокуплена к дымоизвергающему устройству. 
Чтобы впустить в палатку струю свежего воздуха, приоткрыли вход. 
Свежесть уличного воздуха ощутили и Борины ноги. Вообще можно удивляться терпению этих конечностей. 
Они располагаются в палатке на самой оживленной трассе. Их постоянно обсыпают снегом, топчут ногами, 
используют как сиденье и как подушку, поливают супом, а ночью раскаляют печкой. И ведь ничего – ходят!  
Вышли в 10.45. С утра великолепное скольжение. Шурик даже пытался обмотать лыжи веревками, так как мы поднимались вверх. 
Гору Сундук не видно из-за деревьев и облаков. Поднявшись на склон г. Сундук несколько выше перевала и, 
не обнаружив обозначенной на карте древней дороги, спустились к перевалу. Перевал Сев. Сундук представляет собой широкую седловину, 
поросшую лесом, и идется в любую погоду. Спуск в сторону р. Войвож выражен слабо. И все же это первый перевал в нашем походе. 
Запланировано было 5 перевалов, из которых 2 уже пропущено. Так что счет 1:2 не в нашу пользу. 
Мы опять вышли на запланированный маршрут.
Попытки найти обозначенную на карте избу на озере Базаты, на которое мы спустились уже в метель и при подлипе, 
были безуспешны. Поэтому пошли вниз по ручью Войвож поближе к завтрашнему перевалу в долину реки Седью. 
Ручей течет в красивом ущелье: слева к нему вплотную подступает почти отвесный, высокий склон со следами небольших лавин, 
справа – высокий неровный берег с лесом.
Встали в 16.30 на острове.

18 марта

Самый ранний выход: 8.15. Этому способствовало Юрино дежурство. Юра все делает очень быстро, чтобы не замерзнуть.
Утренний туман рассеялся, и мы увидели все горы, которые можно было увидеть из долины левого притока Войвожа, 
по которой мы шли к перевалу в долину Седью. Мороз и солнце!
В начале двенадцатого мы на «перевале». Это место мало напоминает перевал, так как подъем на него и спуск очень слабо выражены. 
Наш любимый завхоз выдал очередные шоколадки, и счет стал 2:2 в пользу гор (два так называемых перевала мы взяли и два настоящих обошли). 
Впереди видна над снежным хребтом черная вершина г. Сабли.
Через несколько часов солнце куда-то исчезло, и пошел снежок, не зря Боря еще утром глубокомысленно произнес: «Гало!». 
Резко потеплело, гор не видно, и, главное, не видна Сабля, а мы как раз напротив нее.
На Седью громадное количество снега, тем не менее, есть промоины в глубоких (до нескольких метров) снежных ямах. 
Дежуривший вечером Марат ходил за водой с длинным репшнуром.
Шли до  16.00. Ранняя постановка лагеря по мысли начальника должна была способствовать усиленной работе на завтрашнем воскреснике. 
Так оно и случилось.

19 марта

Воскресник. Ну и погода! Оказывается, все эти дни она была хорошей. После завтрака начали мазать лыжи свечками, 
так как было ясно, что без этого мы не сделаем ни шагу.
В этот день планировалось пройти Аранецкий перевал. 
Выход в 10.40. Тропить можно только без рюкзака. Видимость 200-300 метров, идет мокрый снег.
По традиции проведения воскресников весь день лезли куда-то вверх и влево, все насквозь мокрые. 
Лыжи в основном скользили назад, а Шурик опять боролся с этим с помощью обматывания лыж веревками.
Под вечер забрались в ТАКОЕ МЕСТО, откуда выбираться уже не рискнули. Так и остались ночевать в ТАКОМ МЕСТЕ. 
Спустились до первых елок, вырыли яму для палатки, нашли какие-то дрова. Очень долго ждали ужина, 
засыпали и просыпались для приема пищи. Окончательный отбой в час ночи. Всю ночь порывы ветра трепали шатер.

20 марта

А утром – тишина. Оказывается мы забрались так высоко, что видно все вокруг: внизу – долина Седью, 
за ней до самого горизонта горы, далеко-далеко освещенные солнцем, а над нами серые облака. Квалифицировали погоду, как отличную.
Чтобы выбраться из ТАКОГО МЕСТА нам понадобилось 3 часа.  
В 13.30 спустились (!) на Аранецкий перевал и встретили около него группу харьковчан. Это были первые люди за 15 дней похода. 
Путь от Приуральска у них занял 5 дней, и это нас не особенно обрадовало.
Итак, счет 3:2 уже в нашу пользу.
Спуск с перевала на запад очень слабо выражен. После вчерашней оттепели подморозило, 
и образовавшийся непрочный наст выдерживает всех, кроме завхоза. Теперь все зависит от наших ног и умения ориентироваться, 
быстро продвигаемся вдоль ручья Лунвож. Лыжню харьковчан мы покинули еще на перевале, 
так как хотели попасть в Приуральск значительно раньше, чем через 5 дней, тем более, что ее наверняка занесло.
Погода снова решила показать нам горы, на фоне синего неба мы увидели весь хребет Сабли, от которого мы, 
к сожалению, быстро удалялись. В 18.30 остановились на ночлег там, где Лунвож поворачивает на север.

21 марта

Утром прохладная, тихая погода. В связи с тем, что мы решили дойти до Приуральска за два дня вместо запланированных трех, 
завхоз усилил завтрак еще одним блюдом.
Вышли в 10.20. Сначала двигались по азимуту З-ЮЗ с целью выйти на ручей Ю. Вертный,
Но при переходе через большое болото заметили на дальнем его конце что-то вроде триангуляционной вышки и устремились к ней. 
Через час быстрого движения по болоту мы достигли вышки и, забравшись на наверх, обозревали окрестности, 
пытаясь найти дорогу или просеку, но, ничего не обнаружив, опять взяли азимут на Ю. Вертный. 
Азимут долго не выдержал и вывел нас на южную просеку, по ней мы скоро дошли до западной просеки, 
с которой уже не сворачивали до самого вечера. Просека шла по довольно ровной местности. Много болот, 
попадаются ручьи. После полудня стали слышны первые звуки цивилизации – где-то далеко работал двигатель.
Под вечер в сумерках показался конец просеки, который при ближайшем рассмотрении оказался ее поворотом влево. 
Этот поворот нас очень обрадовал, так как направление просеки стало гораздо более подходящим.
Остановились на ночлег в 20.20 на той же просеке в глубоком овраге. Пройдено около 25 км. 
Сегодня выработали хороший способ укорачивания перекуров. Как только кто-то задает вопрос: «Ну, кто потянет санки?», 
как все мигом надевают рюкзаки и бегут вперед, от них подальше. Видимо, это способствовало тому, 
что мы прошли столь большое расстояние. Марат получил звание «лучшего тропача». Когда он впереди, все отстают, 
во-первых, потому что он тропит быстрее, чем мы идем по его лыжне, во-вторых, потому, что его рюкзак издает бензиновый запах, 
хотя и не такой сильный, как в первые дни похода, когда текла канистра, но все же неприятный. Пронесся слух, 
что если Марат и дальше будет продолжать в том же духе, то завтра мы можем придти в Приуральск. 
Равиль всю ночь спал поверх спальника в одной «набедренной повязке» и изредка выкрикивал: «Жарко!»

22 марта

Утренняя погода позволила подсушить шатер и очень аккуратно упаковать его в санки. 
Их элегантный вид был столь привлекательным, что сразу нашлось много желающих тянуть лямку.
Вышли в 10.30. Снова на запад по этой бесконечной просеке.
Сегодня теплее, чем вчера, но лыжи пока скользят, и мы торопимся пройти побольше до того, 
как начнется подлип. Благодаря геофизическим пикетам (вешкам с номерами), определили свою скорость – 4 км/час. 
Два раза натыкались на «крупную дичь» - глухарей или тетеревов, которые с шумом разлетались из-под снега по деревьям.
Наконец, свернули с нашей просеки налево, на южную, так как начальник вычислил, 
что дальнейшее движение  по западной просеке невыгодно. Южная просека быстро иссякла, 
и мы двинулись по азимуту на Ю-ЮЗ, как раз на звук самолетных моторов. Перейдя через речку, 
вышли на юго-западную просеку. Лес переменился: вместо пихты и ели появились сосна, береза, осина. 
Все пришли к соглашению, что эти перемены означают близость р. Печоры.
На перекурах слышен собачий лай, звуки машин. Вскоре впереди показалась безлесная низина. Печора! 
На юго-западе на другой стороне реки виден Приуральск. Последний перекус на лыжах. 
Жуткий подлип на последней ходке заставил разобрать санки. Голос начальника: «Пока вы здесь жуете, там улетают наши самолеты». 
Самолетов над Печорой действительно много. Машем им руками, зазываем.
Последняя ходка через Печору продолжалась больше часа, долго плутали по островам и протокам, 
на лыжах по несколько килограммов мокрого снега. Наконец, вышли на основное русло. 
Мы знали, что Печора – большая река, но таких просторов всё же не ожидали. Особенно красив был вид на север.
В 18.20 поднимаемся на левый берег, входим в поселок и снимаем лыжи. 
Двое уходят вперед и встречаются с очень характерной реакцией какого-то пьяного местного товарища: 
«А где остальные? Нет, вы скажите, где остальные!?» Видно, не всех горы отпускают с миром, 
поэтому местные житель относятся к ним уважительно, а к возвращающимся туристам озабоченно.
Самолеты будут только завтра. Какая-то добрая женщина ведет нас в дом и разрешает переночевать, 
мы делимся с ней какими-то лекарствами и помогаем дочке десятикласснице перевести английский. 
Ужинаем с хозяевами. Смотрим телевизор. А ведь мы еще не научились как следует ходить без лыж!

23 марта

Утром убеждаемся, что связь с г. Печорой по воздуху гораздо быстрее и надежнее, чем по земле. 
Самолет подали через полчаса после объявления нашего желания. Его заказали туристы из Красногорска, 
выходящие на маршрут, нас берет обратным рейсом.
Летим над Печорой. Жаль, что не видно гор. Зато как на ладони тайга, по которой мы шли два последних дня, 
видны просеки, дороги, реки.
Аэропорт «Печора». Автобус. Еще автобус. Вокзал. Столовая. Магазины.
Билеты на один поезд. Билеты на другой поезд, более быстрый, и как результат – все в разных вагонах.
Обед в вагоне-ресторане.
Обсуждение похода в коридоре первого вагона. Обсуждение похода в коридоре второго вагона (из первого прогнали).
Москва.
«Точка» (гусятник).
Конец похода.