Чемпионат мира по рогейну 2010, Чевиот, Новая Зеландия

Карта Чемпионата мира с путями тройки призеров (1,8 МБайта)

Когда я вспоминаю этот старт в Новой Зеландии, в голове начинают звучать строчки из "Коровьих стихов". Этот шедевр обнаружен Пашей Демещиком и переведен им же на русский язык. Загляните на Пашину страничку и настройтесь на правильный лад. Хотелось бы иметь и музыку к этим стихам, хотя, наверное, каждый участник этого чемпионата чувствует эту музыку в своей душе.

Не секрет, что мы ехали сюда выигрывать золотые медали. Не меньше. Собираться на ЧМ начали за год. В это время появились критерии отбора на Чемпионат мира и опубликовали список лиц, которые имеют первоочередное право участвовать в Чемпионате мира. Мы нашли в нем свои фамилии, и сразу захотелось оказаться в этой далекой стране. Я поинтересовалась нашими конкурентами на австралийских и новозеландских сайтах. Узнала много интересного. Например, в Чемпионате Новой Зеландии 2008 было всего четыре женских команды. В общем зачете победила тройка женщин-суперветеранов (старше 55 лет). Результат у них и правда вполне достойный. А мы можем лучше! В Австралии тоже немного женских команд. У них призы разыгрываются в пяти возрастных категориях. После суперветеранов есть ещё ультраветераны - очень боевая группа старше 65 лет.

Конечно, есть женщины и в новозеландских, и в австралийских селеньях, но они предпочитают выступать в смешанных командах. Нуждаются в сильном плече... А может быть, это "сильным плечам" нужно поддерживать боевой дух. Разве можно устать рядом с хрупким созданием? Частенько такие команды выигрывают чемпионаты. В Европе женских команд больше, но доехать до Новой Зеландии им непросто. Вот и серебряные призеры ЧЕ2009 из Финляндии отказались от своей заявки. А мы едем!

В итоге, мы стали только четвертыми. Победа в ветеранах скрасила неудачу. Читая эту историю, не думайте, что у нас ничего не получалось. Просто то, что не получалось, запомнилось ярче.

Накануне долго не могла заснуть, будил любой звук. Утром тоже проснулась рано, в результате поспала всего часа четыре – это, конечно, никуда не годилось. Но адреналин плескал через край, и я была вполне бодрой.

Мы начали планировать по максимуму – 7 километров в час первые два часа по треку, далее замедляли свою предполагаемую скорость. Я ещё удивилась, что Нина не спорит со мной насчёт такого темпа, я в нём до старта уже сама немного сомневалась.

Планы наши были взять сначала пункты на востоке, убежать через ценную связку 67-39-87 на запад, заложить петлю на юго-запад, уйти на юго-восток, потом посетить горные ценные КП северо-востока и напоследок – что успеем из равнин северо-запада. Грандиозные намерения – но это же чемпионат мира, выложимся сверх сил! Это был проигрыш на старте, но тогда мы, конечно, совсем не догадывались об этом…

Я успела сообщить план Паше Демещику, и он покачал головой:

- Сначала лучше трудные КП на северо-востоке брать.

Но мы уже ничего не стали менять.

Да, наверное, зря я не спорила насчёт нашего плана. Самый существенный недостаток в нём – это невозможность дойти до легкого района – равнин северо-запада. Ведь я уже имела печальный опыт рогейна в Карпатах и должна бы знать – равнины в горных районах надо проходить обязательно. А Мариной двигала такая же идея, как и Пашей: сначала трудное, а потом легкое. Также было понятно, что хотя бы половину горных КП надо взять. В идеальном плане северо-западный район должен был попасть на ночь. Чтобы иметь возможность скорректировать наш план уже после старта, нужно было не отрезать себе путь к центру цепочкой уже пройденных КП. То, что мы не сможем обойти южный район и добраться до КП75-КП63 к рассвету, я не осознавала.

Что касается нашего запланированного темпа движения. Обычно первые два часа нашего рогейна протекают так. Марина бежит в голове пелотона, а я стараюсь не потерять её спину из вида. Иногда она оглядывается и поджидает меня. Я бегу с потемневшим сознанием. С такой скоростью я не бегаю на обычных соревнованиях по ориентированию. К концу первого часа потихоньку начинаю приходить в себя, а к концу второго уже что-то понимать в карте. Тут попутчиков у нас уже практически нет, и мы бежим уже в нормальном для меня темпе. Чтобы компенсировать эту нашу разницу в силах, мы берем только один рюкзачок, и вешаем его на Марину. Вес его для суточного рогейна - около четырех килограммов.

Мы тщательно продумываем, что взять, чтобы уложиться в этот лимит.

Читая о климате в этом районе, я поняла, что главные опасности здесь – сильное ультрафиолетовое излучение (дырка в озоновом слое как раз над Новой Зеландией) и резкая смена погоды. Т.е. нам нужны солнечные очки и легкие, непромокаемые и дышащие куртки. С очками проще, а такие куртки стоят от 6 тысяч. Марина, у которой нормальной куртки тоже не было, сказала: «Я – НЕ ЗАМЕРЗНУ, но если ты считаешь, что ТЕБЕ это НУЖНО, давай такую куртку купим тебе». Я вспомнила про Маринины похождения на Чукотке, и на несколько наших выигранных сертификатов на осенних соревнованиях мы приобрели такую куртку мне.

Узнав прогноз погоды, я добавила к куртке термобелье. Солнечные очки мы выложили. Выложили и перчатки.

Я поддалась на благоприятный прогноз – плюс десять ночью, дождь три часа вечером и ветер. Предыдущая ночь была жаркой, даже моросящий вечером дождик не охладил температуру окружающей среды, и поэтому я решила на дистанцию флисовку не брать, только термомайку тонкую. Это было жестокой ошибкой – дождь начался вскоре после старта и шёл до утра. Но главное, был сильный ветер, который очень холодил ночью.

Трава мокрая, кроссовки скользят, и под гору получается не сильно быстрее, чем в гору. Только траверсом хорошо, где тропы овечьи есть.

Стартовали, как всегда, с праздничным настроением. Запомнилось, как Паша сзади помогал мне подтянуться к удаляющейся Марине. Потом мы обогнали Олега Калинина. Это всегда приятно. Нам уже удавалось держаться за ним минут десять по псковским болотам, а потом началась хорошая дорога, и только мы его и видели. Тут Олег тоже недолго был за нами – наш путь и путь основного потока спортсменов разошлись. Но приятное воспоминание осталось.

На подходе к нашему второму КП58, что был расположен на высокой горе, вообще передвигаться бегом было невозможно. Никто уже в такую гору и не бежал, и я поняла, что из графика мы выбьемся. Да, рельеф совершенно не воспринимался по карте, а местность была гораздо более пересечённой, чем можно было это вообразить заранее.

Но первые полтора часа бежали хорошо, и я даже надеялась, что не сильно выбьемся из графика, но мы сделали ошибку на ровном месте, на перегоне между КП67 и КП39.

Нина: Какие-то лишние дороги, заборы. Пересекли больше ручьев, чем было в карте. Справа появился «exotic forest», а в карте никакой экзотики нет. Когда увидели дома, даже появилась мысль, что мы забрели на запрещенную территорию севернее. Наконец, всё совпало — шли абсолютно правильно, мы южнее КП, стоим на дороге, впереди фермерские домики и уже недалеко до перехода с питьевым пунктом. Неуверенность сбила нашу скорость, мы останавливались и обсуждали разные версии, взятие КП отложилось на 10 минут. В общем, мы начинали понимать, что карта не точна.

Нарисованные заборы скорее всего существуют, но могут и не существовать. Не нанесенных на карту заборов в 2-3 раза больше, чем нанесенных. Информация об этом была предоставлена нам накануне. Привычная нам нитка ручья в карте – это на местности «watercourse» - путь, по которому могла бы бежать вода, а иногда и не бежит. А бывает, что вода течет, а синяя нитка ручейка не прорисована.

«Exotic forest» - это посадки соснового леса, обтянутые по периметру колючей проволокой. Наверное, так фермеры придают более живописный вид своим холмам. Нижние ветки сосен обрубаются и остаются лежать под деревьями. Двигаться по ним легче, чем по нашим буреломам где-нибудь на берегах реки Субыч, но больше двух-трех километров в час не получится. Одно хорошо, что протяженность их небольшая – около 300 метров и меньше. Если такой лес показан в карте, значит, он точно существует. А вот наоборот - не всегда.

Доверять можно только рельефу. Только горизонтали, нанесенные через двадцать метров, не очень отражают его. Всё, что меньше 20 метров высотой, становится внемасштабным объектом.

Можно ли ориентироваться по такой карте? Да, можно. Только учитывать надо ВСЕ ориентиры, а также не забывать постоянно оценивать расстояния. Нельзя расслабляться – идти вдоль одного линейного ориентира и просто ждать следующего. Следующего ориентира может и не быть. А знание, какое расстояние пройдено и в каком направлении, должно быть.

Бег по ровному полю с какими-то посевами, канавы в высокой траве – фермерские угодья. Не часто здесь встречаются равнинные участки.

Помню, как лезли через высоченный забор к 100 КП. Как же здесь суперветераны полезут? Забор метра два с половиной высотой и вверху колючка. Когда лезешь по нему, он оттягивается под твоим весом, как-будто сетка вообще не закреплена. Чувствуешь себя, как на веревочной лестнице. Этот забор ограждал оленью ферму.

Распадки ручьёв между 61 и 53КП были такими глубокими, что пересекать их напрямую было явно невыгодно. А обегать далеко. Не очень хороший вариант мы спланировали. На рисунке наш путь на этом перегоне показан темно-красными точками. Помню, как меня поразили эти глубочайшие пропасти. Я попыталась спуститься на пятой точке по твёрдому глиняному склону напрямик и поняла, что это даже опасно, побежала за Ниной на травку. А как мы долго выкарабкивались наверх! Весь склон зарос непоказанным на карте бушем, вдоль ручья подниматься вверх можно было недолго – упёрлись в непоказанный в карте забор, который у ручья, похоже, не преодолевался. Это было просто какое-то переплетение висячей металлической сети.

Мы полезли вдоль забора вверх, среди сплошных зарослей, и тут-то я поняла, что все провода забора силовые и что его невозможно перелезть, не зацепившись. Я старалась изолироваться от тока картой, но это не помогало. Нужно было наступить на верхний провод ногой. На крутом склоне нога по проводу сползала. Стало понятно, что либо живые колени, но с ударами током, либо какой-нибудь вывих. Касание провода и – чудо! – он не бьет током! Неужели, отключили!

Этот забор на подъёме мы перелезали несколько раз. Двигаться вдоль одной стороны забора было нельзя – застревали в буше.

В нижней части этого забора на другой стороне ручья мы встретили мужскую англоязычную команду. Чтобы перебраться на нашу сторону, им надо было преодолеть ещё один свой забор. Он был более высокий, чтобы овцы или коровы не могли воспользоваться обрывистым берегом и сигануть через него. У мужчин преодолеть его тоже не получалось. Мы медленно двигались вверх, и я уже не различала отдельные английские слова, но, судя по интонациям, они вспоминали матерей.

Марина: Долго ещё мы блуждали в колючках, покрывая ноги и руки татуировкой, пока не выбрались наверх и не перевалили в нужный распадок. Надо сказать, что к ночи уже образовалось такое безразличие к заборам, что там, где преодолевать его, не коснувшись, было трудно, мы проверяли наличие тока рукой. Частенько тока и не было. Тогда мы обходились без особой акробатики.

К вечеру стало холодно бежать, я надела штормовку (дождь уже давно моросил и незаметно вымочил меня почти насквозь, я была в футболке). Мы бежали в гору к КП88, но уже медленно. Видимо силы истощились, так как я не согревалась, да и штормовка скоро промокла. Вокруг открытые пространства, глубокие распадки ручьёв, бежим в обход траверсом. Облачность накрывает.

Здесь в облаках мне стало как-то страшновато. Я очень хотела спать. Обычно на суточном рогейне я вполне нормально выдерживаю всю ночь. Периоды сонливости и выпадания из действительности за сутки бывают почти у всех. Здорово, что у нас с Мариной они не совпадают. Марина дремлет за моей спиной в 4-6 утра, а я в 7-9 утра. Тут же ещё не стемнело, а я уже засыпаю. Вот они – последствия автотуризма. Кроме того, холоднее всего бывает перед рассветом, тогда смотришь всё время на часы, ждёшь солнца. А тут очень холодно стало до заката. Что-то будет дальше?

По Марине было видно, что она замерзает всё больше и больше. Появилась какая-то отрешенность во взгляде и торможение в мыслях. У меня было ещё термобелье. Но пока я в более-менее комфортном состоянии, холодновато, но холод заставляет двигаться. Если оденусь, сразу снизится мой темп, и Марина замерзнет совсем, поэтому надеваю только пару носок на руки вместо перчаток. Для ног они уже не пригодятся – до самого финиша сухо не будет. Уговариваю Марину надеть термобельё, она вроде и не против, но в каждой низинке без ветра ей кажется, что всё у неё хорошо, а на каждой вершинке, что стоит ей только остановиться для переодевания, она сразу же «отдаст концы».

В экзотик форесте по пути к КП 72 на опавшей сухой хвое я надела термомайку с длинными рукавами, но при форсировании кустов она тоже быстро промокла. Ещё не стемнело, а уже так холодно и больше надевать нечего…

И ветер, постоянный ветер, и частые заборы, где надо снимать рюкзак, чтобы просочится через провода, а спина тут же замерзает без грелки. А на пути от КП 81 к КП 90 я что-то стала совсем плохо соображать от холода. Ну почему мы выложили перчатки? (Помню, кисти рук у Нины были опухшие ещё долго после финиша).

Нина: Мы шли вверх вдоль забора. Забор в этом месте вел нас на север – северо-восток и соответствовал своему изображению на карте, но в какой-то момент нам показалось, что он тянется слишком долго, мы уже прошли т-образный перекресток, просто не было забора, отходящего вправо. И мы повернули на восток к КП90. Ожидали, что пересечем ручей, текущий на север. И действительно пересекли ручей. Я стала бросать в него травинки, оценивая его течение. Установили, течёт на юг и всё равно определили себя на ручье, текущем на север. Продолжаем движение на восток и ждём лес. А леса нет и нет. Немного пробежали вправо на юг по какой-то дороге. Может, она образовалась, когда забор убирали? Идём неуверенно дальше.

Снова прощупали фонарями склоны и, увидев пятно леса далеко справа, решили, что наш. Нужно пройти по границе леса на восток и недалеко от угла наше КП. Идем, начинается резкий подъем. Я смотрю в карту и вижу горизонтали, да, подъем. Что наш лес должен быть на спуске, я не прочитала. Лес быстро заканчивается, и никакого угла там нет, также как и нашего КП. Я с недоумением смотрю в карту. И тут с ужасом понимаю, что линия севера на карте совпадает с направлением на юг на компасе. И вижу, что в нашем лесу был спуск, а не подъем.

-Марина, где мы?

У Марины такая же путаница с севером и югом. Мы выходим на открытую всем ветрам гряду и начинаем соображать. Мы на гряде. Ничего похожего, кроме гряды с нашим лесом, здесь нет. Но поблизости есть ещё лесок. И действительно, по нему нужно было подниматься, чтобы попасть на гряду. С высотой ясно, а как север превратился в юг, да ещё и у обеих, непонятно все равно. Проверить новую идею просто, увожу Марину на юг, чтобы поискать там наш лес. Начинается спуск – леса нет. Снова останавливаемся. Марина предполагает, что мы были в южном леске, да, и там подъем. Проверяем эту версию. Двигаемся на север. Ура! Всё наконец-то совпало – мы спускаемся к нашему КП.

На перегоне 81 - 90 я уже настолько замёрзла и не соображала, что тупо двигалась за Ниной и почти не корректировала ее, радуясь, что она ещё что-то понимает.

Мы недооценили расстояние, заборы не соответствовали действительности. В общем, заблудились. Течение ручья проигнорировали. Лезли в крутой склон вверх и были уверены, что идём к КП, хотя к пункту нам нужно было спускаться… В общем, такое количество неразумных ошибок можно сделать только в состоянии полного отупения. От холода хотелось быстро двигаться в любом направлении, только не стоять на месте. У меня было полное ощущение, что сейчас поднимется температура. Думала, точно простужу все внутренние органы - уже всё болело.

Удивительно, что ни разу мне не захотелось сильно спать – организм явно выживал и был на чеку: не спи – замёрзнешь!

Когда мы нашли пункт, Нина сказала мне, чтобы я надевала её флисовку. Сухую, которая лежала в рюкзаке. И я надела, хоть и было стыдно, что сильно замерзла всё-таки я, такая вроде закалённая. Так Нина спасла меня. Ну и заодно Россию…

Ещё, хоть и мокро и холодно было, давно хотелось пить. Я попила разок из ручья, но больше этого делать не хотелось, все ручьи здесь были сильно унавожены. И вот, наконец, мы напились и поели на пункте у дороги, но опять замёрзли.

Перед этим пунктом у дороги воды у нас не было уже два часа. Мне очень хотелось поесть сухофруктов и орехов, но если не запить это, то хорошо не будет, приходилось терпеть, ноги еле-еле тащились. Когда же добрались до воды, я выпила, наверное, сразу пол-литра холодной воды и наелась, наконец, орехов. Заняло это всё минут восемь – десять, под дождём и без движения. И вот тут уже замерзла совсем.

Марина: Интересная ситуация на 78 КП случилась. У меня карта была на сгибе уже размокшая, я её один раз перекладывала, пересгибала, из пакета вытаскивая под дождём, да и на колючках она видно прорвалась. И начало подхода к КП не читалось. (Тоже мне, организаторы, пожалели большого пакета полиэтилена, чтобы карту можно было целиком вложить, а ещё лучше, заламинировать, раз сами предлагали ей пользоваться, как изолятором от тока на проводах). Вела Нина. И тут я в карту въехала, и лес фонарём вдали просветила, в общем, всё поняла вдруг, где КП. Но Нина в сторону уводит. Я её за собой увлекаю бегом, а она отстала, я уже почти на КП, а Нины нет. Тут и меня сомненья обуяли, возвращаюсь к Нине. Она КП здесь ищет. Пытаюсь ей объяснить, показываю на карте, где мы, где излучина ручья и КП. И такую фразу вроде безобидную без задней мысли произношу: «Ты, наверное, запад с востоком перепутала…» Как будто бомба взорвалась в ответ.

- ЧТО! ЗАПАД С ВОСТОКОМ! Ладно, ещё север с югом. НО ЗАПАД С ВОСТОКОМ!!! Извинись немедленно!

Я поняла, что для Нины-ориентировщицы это самое страшное обвинение, и мгновенно извинилась самым искренним образом. И Нина тут же мгновенно остыла. И мы быстро взяли КП.

Когда Марина «всё поняла вдруг», она тут же убежала вперёд. Потом она объяснила, что главным ориентиром для неё здесь был – контур леса. Она поймала его в свет фонаря и все сомнения пропали. Я же была сосредоточена на легенде – «watercourse». Наткнувшись на ручей, я уже не хотела с него уходить. Если во многих местах «курс воды» только угадывается по рельефу, то здесь ещё была специфическая растительность что-то вроде камышей. В результате я пошла вдоль этого ручья, не обращая внимания на другую команду, которая последовала за Мариной. Наверное, это был необозначенный приток с востока. Прошла я по нему метров шестьдесят, а потом, обеспокоенная Марининым отсутствием, вернулась на развилку. КП действительно был там, где думала Марина. Ей было немного обидно, что мы опять теряем время. И опять из-за меня. Тут и прозвучала эта фраза про запад и восток. Обычно я очень выдержанный, флегматичный человек, обидеться могу, но про себя и ненадолго, а уж извинений требовать…

Сейчас это просто смешно. Но и успокоилась я действительно «мгновенно».

Марина: У 101 КП мы встретили Пашу Демещика, и он сказал нам, что они тоже заблудились на одном КП, потеряв кучу времени. Ну, значит не такие уж мы пропащие, - подумала я. - Это хорошо, что вы на северо-восток не пошли – там такие перепады! Ещё Паша сказал, что КП 64 они поискали и не нашли – очень холодно. Потеряли полчаса. Мы вспоминаем exotic forest и коротко сообщаем, как шли от КП41. Поэтому к взятию этого КП 64 я отнеслась очень внимательно. Всё удалось очень хорошо, спасибо Паше. Просто я не теряла концентрации. А когда увидела, что фонарики других участников рыщут не там, сообщила об этом Нине, после чего мы уверенно взяли КП в ближайшем перелеске.

Разбегаемся с Пашей и Славой. И тут я немного отвлеклась. Думаю про КП64, мы как раз туда идём, и у нас тоже, наверное, все будет плохо. Слежу за Марининой спиной и перестаю понимать, где точно мы находимся. По расстоянию КП уже близко, мы видим несколько групп в радиусе 200 метров, которые просвечивают окрестные кусты направо и налево. И мы сейчас к ним присоединимся.

- КП ищут, - говорит Марина тихо, почти про себя, - а ищут-то не там! Пробегаем ещё метров 60 и вдруг… КП!!! Паша не нашел, а мы ведь его даже не искали! Я не могу поверить в это чудо! Чудотворец бежит впереди меня. Через 60-80 метров к нам обращается женщина. «Не. Мы по-английски не пониме.» ПАША не нашёл, а она захотела легкой жизни, пусть ищет. На следующий КП59 движемся вверх по краю леса. Пересекли ручей. Марина говорит: -Ну что, пойдём вниз?

Это значило, что Марине нужно было посоветоваться. Если я сочла бы это совсем плохой идеей, то можно было возразить. Я же последние четыре часа только ошибалась, и советы мои были бесполезны. Ноги начали уже заплетаться, про подъемы и спуски думать страшно, а Марина выходит на КП чудесным образом. И я восприняла этот вопрос по другому, как Маринину заботу обо мне: «Ты сможешь?» «Конечно, смогу, куда ж мне деваться? Пойдём!»

И мы спускаемся на 80 метров вниз. 25-этажный дом! Моя скорость на спуске, наверное, в два раза хуже, Марина успевает побегать немного у ручья внизу. По легенде нам нужно дерево на северной стороне лощины. Достаточно быстро мы понимаем, что отдельного дерева в этом лесу не найдёшь.

«Я поняла, мы немного не дошли, нам нужна следующая лощина», - говорит Марина. И мы поднимаемся метров на тридцать вверх и спускаемся на столько же вниз. Это 10-этажка. На спуске я двигаюсь ещё медленней. Здесь деревьев тоже полно. Много и команд, осматривающих эти деревья. Вода тоже течет, но она течет сейчас везде – дождь ведь. Мы не понимаем ничего. Хорошо привязаться можно, дойдя до угла леса. Это 80 метров вверх.

«Марина, давай бросим это КП, сколько времени на него ещё потеряем». «Давай!» - сразу же соглашается Марина. И мы по лощине выходим вверх как раз на край леса. Идём на КП82.

Такое решение – бросить КП - мы приняли в первый раз за всю нашу историю. Я считаю, что вот здесь-то мы и пропустили ещё две команды вперёд - за серебром и бронзой в элите. Я просмотрела статистику по перегонам 64-59-82. Получилось, что мы потеряли здесь 45 минут и 5 очков. Или около 10 очков, если перевести минуты в очки. Эта временная потеря не позволила нам утром дотянуться до КП102. А ещё два часа ошибок на такой карте, наверное, стоит считать нормой. Не помню ни одного нашего 24-часового рогейна вообще без косяков.

Ну вот я и ошиблась.

Не хотелось набирать лишнюю высоту вдоль кромки леса, а надо было. Нина так поверила в меня после предыдущего удачного взятия. А я подвела. На траверсах обсчиталась распадками. Искали мы, да не там. Потеряли час, если не больше и бросили поиски. А надо было в следующий распадок спуститься, эх…

Так началась череда утренних ошибок. Нина утешала меня:

- Ничего, мы только пятёрку не взяли, а Паша – шестёрку!

Светало. Мы уже не успевали на южную петлю. К 82 КП вела дорожка, и надо же было так замедитировать в туманном лесу, что мы сбилась с дорожки и дали лишний крюк по какой-то другой тропке, пока не сообразили и не вернулись. Ещё и в бурелом леса попали на срезке. Удивительные здесь сосны – ветки их такие упругие, совсем не ломаются, даже тонкие, и очень трудно перелезать через их нагромождения. Дальше – больше. Казалось бы, от 82 КП к 36-му никаких проблем: выбегай на дорожку и топай. Мы же умудрились уйти от КП по непомеченной на карте дороге, приняв её за пунктирную на карте, а подрезав и выйдя на грунтовую дорогу (что на карте была пунктиром помечена) принять её за грунтовку, что на карте рыжей дорогой показана…

Идём по дороге, разговариваем. Уже не успеваем на южную петлю, но ещё маячат в мыслях КП102 и КП105. Поглядываю на компас. Что-то больно сильно на север дорожка идёт, к востоку почти совсем не отклоняется, не все изгибы, наверное, нарисованы. Но дорожка всё хилее становится, а наша должна быть асфальтирована. Пряча беспокойство, я шучу: «Марина, а мы похоже вот по этой дороге на север идём». «Ты что? А где же тогда КП82?» Я смотрю на лес слева: «Да, вот тут он, внизу». И тут я понимаю, что это не шутка! Это ужасная правда! Потеряли здесь 15 минут и ещё немного веры в себя.

Что-то очень знакомый пейзаж. Облако над лесом похожее. Да под нами КП 82, что мы недавно брали!!! Вот это было потрясение. И полчаса потери, так тогда казалось. Я чуть не плачу, а потом злой смех разобрал – с такими ошибками чемпионами не становятся. И поделом нам.

В какой-то момент организму стало так плохо, что даже по асфальту под горку не могла бежать, Нина забрала рюкзак. Тут мы вступили в посёлок, встретили легендарную Алиду Аболу, чемпионку мира. Организму стало стыдно, пришлось приходить в себя.

Нина: Еле плетёмся по дороге в поселке Gore Bay. Утро отличное, мы начинаем понемногу согреваться, но энтузиазма уже нет. Я поворачиваю голову налево, и вижу двухэтажный дом, может быть, школу с застекленной галереей на втором этаже. В галерее стоят человек восемь-десять: женщины держат за руки маленьких детей и детей постарше. Они смотрят в нашу сторону и радостно машут руками. Оглядываюсь по сторонам – на дороге кроме нас никого нет. Они машут нам! Как участникам Чемпионата мира! В полвосьмого утра. А мы движемся как старые клячи. Немного подбираемся, и даже, кажется, начинаем бежать. Марина: К 84 КП бежала быстрая смешанная ветеранская двойка, и мы разогнались до такой степени, что в азарте её обогнали.

На пути от КП 24 к КП 75 бежали по берегу, это было здорово – волны набегали на песок, побережье безлюдное.

Решили забираться к пункту вдоль ручья, чтобы наверняка взять пункт снизу, ведь он был обозначен ПОД скалами, а можно ли будет туда спуститься сверху – непонятно. Виденные нами скалы у пункта 84 были внушительными. В конце бухты на берегу начали попадаться обломки скал и неожиданно из-за камня на меня рявкнул тюлень. Я аж подпрыгнула от неожиданности. Тюлень приподнялся, порычал ещё разок и переваливаясь прошествовал мимо меня к воде. Вот и морского зверя повидали!

Нина: Этот подъем к КП75 был очень тяжелым для меня. Перестала работать мышца-сгибатель, поднимающая правое бедро. Приходилось подтягивать ногу вверх руками. Это сказалось невиданное количество заборов, которые мы уже преодолели за 18 часов рогейна. Мои сыновья посчитали свои заборы. У них получилось 76 заборов за 13 часов пути. Тогда у нас по самой скромной оценке получается около 150 заборов. Правая нога – главная в череззаборлазательном движении. Воспоминания о новозеландских заборах жили в ней ещё месяц после возвращения домой. Просыпаешься поутру и, ещё не до конца проснувшись, приподнимаешь ногу, чтобы всунуть в носок: «О-о-о! Проклятые электрические заборы!» Марина: Как же тяжело и медленно давался нам подъём. Мне уже стало страшно, что не успеем на финиш. Но тут Нина посидела и поела, и мы вроде пошли быстрее. Я никак не могла понять, где же скалы. И ещё оказалось, что мы поднимались вдоль второго ручья, в первом воды, похоже, не было. Ну да это ничего, перевалили отрожек, но где скалы? Где ручей? Внизу кусты, я рыскала по ним в поисках русла и КП. Русло есть – КП нет. А вместо скал – земляные крутые склоны. Залезла наверх, пробежала вдоль обрыва и только тогда сверху в узкой щели нашла пункт. Да… Ещё время потеряли. Обидно, что не успеваем теперь к ценным пунктам. Не хватало каких-то минут пятнадцати, чтобы рискнуть сбегать к 102-му… А 94-й, который теперь по пути, уже брали. Да, наш первоначальный план был слишком самоуверенный.

После тяжелого КП75 спуски и подъемы уже не были такими крутыми, и я снова смогла бежать.

На пути к КП25 пообщались с бычками. Я думаю, что это были бычки, а не коровки, судя по их характеру.

Животные здесь отличаются от наших – они практически не видят людей. А тут – целое нашествие бегущих в разные стороны рогейнеров. Стада овец и коров врассыпную бросались от нас по крутым склонам. Жалко даже как-то их было. В такой панике и ноги можно переломать. Застывшие трупы таких бедолаг нам встречались не раз.

Когда стемнело, беготня животных прекратилась. В начале ночи фонарик ещё выхватывал красные настороженные глаза из темноты. Потом они, наверное, просто попрятались подальше от рогейнерских троп, спать-то тоже надо.

Эти уже выспавшиеся бычки повели себя как-то нестандартно. Четверо смелых встали рядом плечо к плечу и начали медленно пятиться, заходя к нам в тыл. Такой маневр пропустить было нельзя. Мы развернулись к бычкам, тоже встали поближе друг к другу, и Марина сказала им краткую, но проникновенную речь на чистом русском языке: «У вас тут свои дела, а у нас – свои дела. Мы тут просто мимо пробегаем и никого не трогаем. А ваше дело – травку жевать. Вот и жуйте!» Бычки расслабились, как по команде «Вольно!» И действительно задумались о травке. Мы продолжили наш путь.

Вот здесь можно прочитать про действия быка, маневрам которого не уделил должного внимания русский рогейнер (команда братьев Минаковых).

Марина: Перед финишем успели сбегать к 22-му КП за высоким забором. Мы действительно неплохо бежали на этом 24-ом часу дистанции, и похоже были последние из вереницы команд, что напоследок брали этот КП 22. Однако нашу подругу Свету Субботину на финишной прямой догнать не смогли. Очень красиво они с Мишей пробежали перед нами. Обидно, что от второго и третьего места среди женских команд мы отстали всего на 6 и 5 очков… После драки конечно кулаками не машут, но сравнив наши сплиты с чемпионками, я поняла, что у нас скорость была больше. Но их вариант был действительно выигрышным. И они так сильно не ошибались. Будем исправляться… Посчитала, что за сутки мы прошли-пробежали 81 с половиной километр и набрали три с половиной тысячи высоты.

Нина: В общем, своим результатом мы недовольны. Хотелось большего. Мы были достаточно уперты, чтобы не возвращаться за одеждой, что пришлось сделать многим. Но этого не хватило для победы. План наш оказался не очень удачным для такой местности. Хорошо ещё, что смогли дотянуть до ещё не взятых пунктов в конце, а то бы были последние два часа вообще без очков. Получили утешительное чемпионство в ветеранах! Нам дали башмак на подставке, где выгравированы фамилии всех чемпионов в нашей категории. Из европейцев там только Байба Озола и Алида Абола из Латвии. Теперь ещё и мы. Башмак радует. Есть и ещё медаль у моих детей. Замерзнув, они вернулись в лагерь. А утром выйти готов был только один. На достоинство медали это бы не повлияло. Здесь Петин рассказ об этом. Кстати, в первый день чемпионата Пете исполнилось 19 лет. Вспомнила я о его дне рождения только к вечеру, когда поздравить уже не было никакой возможности.

Получилось, что у России всего две медали – наше золото и серебро моих детей.

Для любителей цифр размещаю здесь наши сплиты. В колонке AUS размещены для сравнения результаты чемпионок мира 2010 Gill Fowler (AUS) и Alexa McAuley (AUS) на тех же перегонах. В колонке "Идеал" - самый лучший результат на этом перегоне среди всех участников.

По этим сплитам может показаться, что команда австралиек слабее нас. Это не так. Рогейн – это не только физическая выносливость и скорость. Очень важно планирование и безошибочная работа все 24 часа. Если вы посмотрите на сайте чемпионата их подробные сплиты, то удивитесь: команда прошла всю дистанцию ровно, допустив ошибку выбора варианта только на первом КП. Подтверждается старая истина: случайных побед не бывает, бывают только случайные поражения.

Ещё про результаты. Поразили чемпионы мира Chris Forne (NZL) и Marcel Hagener (NZL). Их результат 4365 очков. Это на 850 очков больше, чем результат серебряных призеров. Как можно было такого добиться, мне непонятно. Chris Forne уже был чемпионом мира в 2006, приехал побеждать и в Эстонию в 2008. Обидели его там российские команды, получил только серебро. Наверное, два года на заборах тренировались. На фотографии слева - тоже владелицы башмака. Это финиш чемпионок мира среди суперветеранов - Trish Faulkner (NZL) и Anne Kennedy (NZL). Помните, вначале я рассказывала про тройку ультраветеранов, что выигравают Чемпионаты Австралии и Новой Зеландии? Это про них. Здесь они заняли седьмое место среди 41 женской команды - 2040 очков. Также запомнилось выступление украинской юниорской смешанной команды (Василий Бондарук, Виталий Киндрачук и Мария Шупер). Я видела их перед стартом. Мне показалось, что заправляла там всем девочка. Это по настоящему боевая команда, показали отличный для юниоров результат – немножко обогнали нас. Наверняка, мы про них ещё услышим. Не смогли поздравить их на награждении, поэтому и пишу здесь.

После награждения быстро собираемся домой. Нам предстоит дорога, которая меня пугала ещё в Москве. Сначала 100 километров по трассе, потом объезжаем центр Крайстчерча – светофоры и круги, тоннель и извивающаяся дорога Литтелтона. Лучше бы всё наоборот, чтобы дорога была попрямее к концу, когда совсем захочется спать. Но всё прошло хорошо. Только ногу в машину опять нужно было заносить руками. Час я ехала вполне адекватно. Потом стала заезжать то на рифленую поверхность обочины – колеса начинают гудеть, то на пимпочки на разделительной полосе – колеса постукивают. Перед Крайстчерчем глаза уже сильно болели от усилий держать их открытыми, и я завернула на стоянку. Хотелось пройтись немного пешком. Но ветер, ворвавшийся в машину, тут же изменил мои намерения. Все проснулись, стали меня развлекать. Глаза отдохнули минут за десять. И дальше все прошло без приключений, доехали, не цепляясь за обочины.

Дома похвалились хозяевам трофеями, рассказали про успех Новой Зеландии и наконец-то залезли в спа. Но ветер быстро выдул оттуда все тепло.